Узельгинское месторождение, открытое в 1964 году, является самым крупным среди всех месторождений одноименного рудного поля. Запасы по нему утвердили в 1974 году. Так как оно залегает глубоко при выборе способа разработки пришли к единому мнению —подземная разработка.

      Задание институту «Унипромедь» на составление ТЭО (технико-экономического обоснования) и технического проекта выдали сразу. Всю необходимую документацию институт выполнил и выдал комбинату в августе 1977 года. В начальной стадии строительство не велось такими форсированными темпами, как на Молодежном карьере. Во-первых, ввиду того, что разработку обоих месторождений начали практически одновременно, но из карьера добыча руды ожидалась раньше, поэтому больше внимания уделяли ему; во-вторых —не хватало специалистов-подзем-щиков. Тем не менее, не откладывая в долгий ящик, подготовительные работы начали после утверждения технического проекта. Заключив договор с Ростовским шахтостроительным управлением на выполнение подрядных работ, пригласили оттуда первых подземщиков. Начальником назначили Киляровского Антона Юльевича. Центральная группа стволов (Клетьевой, Центральный, Вентиляционный, Закладочный и Скиповой) располагалась на обводненном участке со слабыми грунтами, поэтому необходимо было начинать с осушения, а проходку стволов вести спецспособом. Для бурения дренажных скважин пригласили из Миасса специализированную организацию «Союзшахтоосушение». А.Ю.Киляровский приступил к выполнению подготовительных работ для начала проходки Клетьвого ствола.

      10 октября 1977 года экскаватором выполнили технологический отход ствола глубиной 3 м. Так начиналось строительство Узельгинского рудника.

      В 1978 году Ростовское ШСУ передало участок Березниковскому шахтостроительному управлению. Начальником проходки назначили Сидоренко Дмитрия Ивановича — энергичного и грамотного специалиста. Все организационные процессы, комплектование кадрами и становление участка проходило при нем. Дмитрий Иванович первым организовал устойчивую проходку стволов. С его назначением Киляровского перевели электромехаником. После Сидоренко Д.И. начальниками участка проходки стволов работали Маркерт Э.И., Шаповалов Ю.А., Казанбаев З.Л., Голованов Ю.В., Шилин А.А., Скиба А.Н.

      В 1978 году приняли решение начать проходку с Южного вентиляционного ствола, потому что там не требовалась цементация. Чтобы ускорить работы, загнали на гору буровой станок СБШ-250 МН, пробурили по сечению ствола глубокие скважины и взорвали. Затем, установив временный копер, бадьями убрали породу и устье ствола забетонировали. Так выполнили технологический отход глубиной 10 м. Первая бадья с породой была поднята 26 августа 1978 года, практически совпав с Днем шахтера. За четырнадцать лет (с 1978 по 1992 г.) в сложных горно-геологических условиях были пройдены четыре ствола, три из которых спецспособом:

          с августа 1978 года по апрель 1983 года - ЮВС (Южный Вентиляционный ствол) диаметром 7,0 м и глубиной 734 м,

          с февраля 1979 года по ноябрь 1986 года - ЦВС (цент-ральный вентиляционный ствол) диаметром 7,0 м и глубиной 657,2 м,

          с декабря 1978 года по 1991 год - СС (скиповой ствол) диаметром 6,0 м, глубиной 772,5 м,

          с ноября 1978 года по июль 1986 года - КС (Клетьевой ствол) диаметром 6,5 м, глубиной 789,5м.

      Самым первым прошли ЮВС, но использовать его для проходки горизонтальных выработок было нельзя из-за обратного уклона выработок в сторону центральной группы стволов. Об этом предупреждал (и настаивал на его проходке в последнюю очередь) Лушпин В.М. Но против был Васильев В.М., настоявший на своем. И после окончания проходки вынуждены были ствол временно затопить.

      Как видно, скорость проходки стволов оставалась низкой, и такие темпы строительства комбинат никак не устраивали. Главной причиной по-прежнему оставалась нехватка квалифицированных кадров. По этой же причине не полностью осваивались деньги, выделяемые на капитальное строительство, поэтому с первых дней на комбинате была выработана специальная программа по подготовке кадров. В первую очередь организовали обучение рабочих-подземщиков у себя через Краснотурьинское профтехучилище. Обучали с отрывом от производства, а курсантам, чтобы повысить заинтересованность, платили приличную стипендию. Шли к нам практически изо всех близлежащих населенных пунктов молодые люди, отслужившие в рядах Советской Армии. Таковы были условия приема. Много труда в подготовку специалистов вложила в этот период первый мастер производственного обучения Хажеева Ф.Г., проявив при этом большие организаторские способности.

      Кроме того, мы направляли на другие родственные предприятия своих специалистов для переподготовки и перенимать опыт работы. По договору с комбинатом прибывало ежегодно много молодых специалистов из высших учебных заведений. Всем им предоставлялись льготные условия в трудоустройстве и получении жилья. В обязательном порядке принимались на работу и вторые члены семьи. Подготовка каждого молодого специалиста шла по индивидуальной программе под руководством опытного наставника. Выполнение контролировал лично директор комбината, для чего не менее двух раз в год собирал всех во главе с директором рудника, где рассматривались вопросы быта, трудоустройства и подготовки молодых специалистов. В то же время не отказывались от привлечения шахтеров со стороны. Так кроме Березниковского шахтостроительного управления треста «Шахтспецстрой» привлекались подземщики из Гай Оренбургской области, Казахстана, Узбекистана.

      Для проходки подземных горно-капитальных выработок было создано специальное шахтостроительное управление, получившее название УШПУ (Учалинское шахтопроходческое управление). Первым его начальником назначили Бердникова Бориса Александровича., после него возглавляли Великанов В.М., Мозжерин В.Г., Седурин Н.М., Рожков С.А.

      К началу проходки горизонтальных горных выработок увеличился приток кадров из Казахстана, где после закрытия урановых рудников треста «Казшахтрудстрой» стали высвобождаться специалисты подземных профессий. В этот период все строившееся жилье выделялось в основном трудящимся, занятым на строительстве Узельгинского рудника, что позволило решить проблему с кадрами. В итоге появилась возможность часть горных работ, за исключением стволов шахт, выполнять хозяйственным способом. В 1987 году в составе Межозерного рудника создается администрация Узельгинской шахты. Первым начальником шахты назначили Пенькова Б.А. После него в разные годы возглавляли участок Скиба А.А., Великанов В.М., Ибатуллин М.И., Иванов А.А. С созданием участка резко увеличились объемы горно-проходческих работ, что ускорило выполнение подготовительных работ для начала добычи руды. В 1991 году была введена первая очередь Узельгинского подземного рудника мощностью 70 тыс.тонн руды в год. Работы начали разворачиваться такими ускоренными темпами, что с апреля 1993 года в составе комбината появился новый самостоятельный цех —Узельгинский подземный рудник. Первым директором нового рудника назначается Иванов Александр Александрович.

      Строительство жилья и производственных объектов шахтной поверхности производил трест №146. Из трех строительных управлений треста два постоянно работали на Межозерном. Одно - на жилье, другое - на производ-ственных объектах. Если они не справлялись, то привлекали и третье управление. Все субподрядные организации треста постоянно работали в Межозерном, включая и трест «Востокметаллургмонтаж». Еженедельно на объекте проводились оперативные производственные совещания под руководством управляющего трестом, где руководители всех структур отчитывались о ходе выполнения задания за истекшую неделю. На совещании всегда принимали участие представители горкома КПСС (обычно это был первый секретарь), директор или главный инженер комбината. Присутствие заместителя директора комбината по строительству, его помощников и ведущих специалистов комбината было обязательным. Так серьезно подходили к решению проблем Узельгинского рудника, потому что необходимо было его своевременно подготовить и вывести на проектную мощность до завершения отработки Молодежного карьера. Жизнь подтвердила правильность действий руководства комбината. В результате принятых мер своевременно поэтапно осуществили ввод мощностей, не допустив при этом перерывов в поставке руды на фабрику. Выбывающие объемы добычи с Молодежного карьера перекрывались с опережением.

      В настоящее время Узельгинский подземный рудник является одним из ведущих цехов Учалинского горно-обогатительного комбината, на долю которого приходится основной объем добываемой руды на комбинате. План добычи на 2011 год из трех месторождений Узельгинского рудника составляет три миллиона шестьсот сорок тысяч тонн. Естественно, это не предел. Объемы будут наращиваться и дальше. Всего с начала эксплуатации с Узельгинского рудного поля добыто более 60 млн.тонн руды. Меди в ней 1 млн.200 тысяч тонн и цинка - 1 млн. 250 тысяч тонн. Объемы впечатляют, но основная работа впереди. Специалистами комбината подсчитано, что разведанных запасов для отработки хватит еще более чем на тридцать лет. Долина Узельги разведана пока не полностью. По прогнозам геологов возможно наличие руды под озерами Чебачье и Гнилое, а также южнее от Узельгинского месторождения, где раньше была выявлена так называемая Александрий-ская аномалия. Что касается озера Чебачье, то в свое время вынашивалась идея воду из него выпустить и ниже, в верховьях р.Урлядки создать равноценный водоем. Тогда появлялась возможность провести с поверхности детальную разведку, а затем использовать эти площади под отвалы для вскрышных пород Молодежного карьера. Но эту идею до конца довести не удалось. Может быть, оно и к лучшему. В любом случае перспективы у рудника неплохие. Необходимо только больше заниматься благоустройством поселка.

      Директорами рудника работали с 1993 г. по 1999 г. —Иванов А.А., Гоготин А.В., с 1999 г. - Белорусов В.Г., Зубков А.Е. С 2009 г. - возглавляет Андросенко А.В.

      При строительстве Узельгинского рудника, как всякого большого предприятия, возникало множество проблем, осложнявших работу, которые хотя и с трудом, но преодолевались. Происходили всякого рода события, возникавшие из-за человеческого фактора. Описать их в хронологической последовательности просто невозможно. О некоторых из них хочу поведать устами непосредственных участников тех событий. Одним из них является Виктор Михайлович Лушпин, находившийся всегда в гуще всех событий, связанных со строительством Молодежного и Узельгинского рудников, как главный куратор комбината по этим объектам.

      Лушпин В.М. прибыл на Учалинский ГОК в 1960 году после окончания Пермского политехнического института. Начав трудовую деятельность с должности электромеханика бурового участка Учалинского рудника, по служебной лестнице он поднялся до главного механика рудника. Затем работал в горкоме ВЛКСМ в качестве первого секретаря, с 1970 года был переведен директором КРЗ (картонно-рубероидный завод), строительство которого требовалось начинать с нуля. С этой задачей он прекрасно справился, завод был принят Государственной комиссией и сдан в эксплуатацию в 1975 году. В 1977 году Лушпина В.М. переводят в Учалинский ГОК и назначают заместителем начальника ОКС комбината с персональной задачей курировать строительство Молодежного и Узельгинского рудников. Имея богатый опыт работы, с поставленной задачей Виктор Михайлович справился успешно. Его вклад в строительство этих объектов огромен.

      Теперь слово ему: «Чтобы открыть финансирование и начать строительство Узельгинского рудника, в первую очередь требовались утвержденный технический проект и смета, а они появились только к концу 1977 года. Комбинат же, опережая события, решил начать подготовительные работы раньше, но для этого требовались деньги. В советское время такие вопросы решались только в Госплане СССР. Доступ туда простым смертным практически был закрыт. После хождения по мукам в течение трех месяцев заместителю директора комбината Каржавину В.А. удалось, наконец, попасть на прием к заместителю председателя Госплана. Тот, выслушав его, заметил:

      - Я же уже выделил вам деньги в сумме 1 миллиарда 200 млн. рублей. Что вы еще хотите?

      Владимир Александрович, видимо, за три месяца ожидания приема тщательно подготовился к подобным вопросам и пояснил:

      - Вы выделили деньги Кузельге, а у нас Узельга, и нам требуется всего 1 млн.200 тыс.руб. Мизер по сравнению с Кузельгой.

      Так решилась проблема с деньгами для выполнения подготовительных работ.

      В августе 1977 года институт «Унипромедь» выполнил технический проект Узельгинского рудника сметной стоимостью 400 млн.рублей. По ранее составленному ТЭО тем же институтом при заданной производительности два миллиона пятьсот тысяч тонн руды в год затраты не должны были превышать 250 млн. рублей, поэтому экспертизы Госплана и Госстроя не пропустили такой проект. Чтобы привести затраты к требуемым нормативам, пришлось увеличить производительность до 3,5 млн.тонн и уменьшить часть расходов. Казалось, все препоны сняты и можно начинать строительство. Но тут неожиданно появился конкурент —Башкирский медно-серный комбинат, пытавшийся получить разрешение на освоение Подольского месторождения. Затраты на строительство обоих предприятий были примерно равны, но Госплан мог выделить средства только одному из них.

      Так как в Сибае заканчивались подготовленные запасы руды, то руководство Башкирии, учитывая еще, что строительство Подольского комбината даст мощный импульс для развития Хайбуллинского района, поддержало их проект. У нас же добавили ложку дегтя в бочку с медом обогатители, которые настаивали добычу начинать с нижнего яруса, так как технологии обогащения руд верхнего яруса у них не было, что вело к дополнительному удорожанию строительства. Госплан, Госстрой МЦМ СССР уже готовы были принять решение в пользу Сибая, но они выдвинули новое условие (при том обязательное) —строительство железной дороги длиной 200 км от Сибая до месторождения, что резко увеличивало общие затраты. Естественно, Госплан и Госстрой не согласились с таким условием и дали «добро» на строительство Узельгинского рудника. Так сибайцы сами себе оказали медвежью услугу.

      А Учалинский комбинат, преодолев наконец-то все барьеры, приступил к строительству своей главной сырьевой базы. С первых дней стройка шла под пристальным вниманием всех служб комбината и партийных органов города. Несмотря на все принимаемые меры, темпы работы в начальной стадии были низкими из-за отсутствия опыта и нехватки специалистов-подземщиков. Как и на любом предприятии, все постепенно нормализовалось, укомплектовались кадрами, приобрели опыт, научились решать сложные проблемы, связанные с подземными работами. Считаю, что вся стройка с начала и до конца прошла в основном в нормальном ритме. Не было никаких сверхъестественных сбоев и отклонений. Появились грамотные специалисты, способные решать любые вопросы. К их числу относятся первые руководители участка проходки вертикальных и горизонтальных горных выработок: Сидоренко Дмитрий Иванович, Казанбаев Зуфар Лутфрахманович, Седурин Николай Михайлович, Мозжерин Василий Григорьевич, Бердников Борис Александрович, Шилин Александр Артамонович и другие.

      Не все получалось гладко и хорошо. Были и ошибки, и недочеты, приводившие к большим затратам и производственным травмам. Чаще всего их совершали из желания сделать лучше, но при этом не все детали учитывали. Бывали случаи и откровенного волюнтаризма, но очень редко. Первоначально в проекте не предусматривался наклонный съезд, но Васильев В.М. настоял его запроектировать, чтобы крупногабаритные машины перегонять в забои своим ходом. При этом устье съезда для уменьшения его протяженности заложили в слабых глинистых породах. Не успели пройти и девяти метров, как кровля обрушилась, полностью завалив выработанное пространство. Хорошо, что никого не оказалось в забое! Пришлось его перенести выше по склону горы, что требовалось сделать сразу. Но без человеческих жертв всё-таки не обошлось. При проходке клетьевого ствола на сороковом метре 29 мая 1979 года произошел взрыв, унесший жизнь трех забойщиков, в живых остались двое, которые в момент взрыва оказались прикрытыми бадьей.

      По правилам при проходке стволов в центре по сечению бурится скважина для установления структуры породы, затем она обсаживается, по мере проходки труба вырезается и убирается. По официальной версии, в данном случае произошел взрыв скопившихся в трубе газов, когда начали ее вырезать. Возможно, туда попала взрывчатка во время производства взрывных работ, или же взрывник сам поместил заряд, чтобы таким способом убрать трубу, но заряд не взорвался. После этого случая в правила внесли изменения. Теперь структурные скважины бурятся за пределами сечения ствола.

      Серьёзная проблема возникла при проходке скипового ствола из-за просчета проектировщиков, которые, идя навстречу пожеланиям горняков, в районе загрузочных камер оставили очень маленькие предохранительные целики. Со временем они перестали выдерживать нагрузку, и стали появляться трещины. Разрушение целиков могло привести к разрушению ствола в этом районе. Институт дал рекомендацию пригласить специалистов по укреплению пород синтетическими смолами, но они не дали положительного результата. Трещины продолжали расти. Тогда, работавший в тот период начальником УШПУ Шилин А.А., дал свое предложение, суть которого заключалась в том, что целики стягивались металлическими стержнями, а смежные выработки закладывались бетоном. Таким образом, из четырех пройденных к стволу выработок оставались только две. Согласованное с институтом предложение претворили в жизнь. Увеличение трещин прекратилось и по истечении тридцати лет никакие изменения не происходят.

      Неожиданно из-за бюрократической волокиты едва не сорвалось строительство центральной котельной, без которой рудник не мог работать. Перед составлением проекта Госплан для котельной установил вид топлива —мазут. Когда же проект выполнили и приступили к строительству, пришло уведомление: вид топлива изменить на уголь. Это означало, что нужен новый проект, предусматривающий громадные площади под угольные склады, углеподготовку, шлаковые отвалы и т.д. Плюс ко всему оформление дополнительных земельных отводов. Для выполнения всех переделок ушло бы еще несколько лет. А мы и так опаздывали с окончанием строительства котельной более чем на два года. Забегая вперед, хочу отметить, что только благодаря заблаговременно принятым мерам руководством Межозерного рудника и по инициативе Темникова Ю.С., своевременно успели произвести реконструкцию и расширение котельной поселка и подать тепло на шахту, что обеспечило бесперебойную работу Узельгинского рудника в начальный период без центральной котельной.

      Для решения топливного вопроса директор комбината командировал меня в Москву. Вид топлива определял специальный институт, подчинявшийся Госплану и охранявшийся как спецобъект. Чтобы попасть туда пришлось в течение нескольких дней оформлять пропуск. Попав - обивать пороги кабинетов. Наконец принял меня начальник отдела, занимавшийся нашим вопросом. Внимательно выслушав, он согласился с моими доводами и пообещал выделить лимиты на мазут. Не успел вернуться назад, получаем письмо с уведомлением, что вид топлива вновь поменяли на уголь. Я опять в Москву. Теперь уже пропуск в институт не дают. Пришлось с помощью руководства «Союзмеди» добиваться приема в Госплане. Нас приняли, выслушали и пообещали решить положительно. Но по возвращении домой история повторилась. Так несколько раз, пока не поступило в Госплан письмо за подписью депутата. Казалось бы, простой вопрос, а сколько волокиты и потеря времени! Бюрократические препоны были и остаются для нашей страны главным препятствием на пути к прогрессу. Вести борьбу с чиновниками - дело неблагодарное, зачастую —бесполезное. Остается уповать на Бога, который, может быть, их когда-нибудь образумит.

      Несмотря на все трудности и искусственные преграды, всю инфраструктуру рудника и поселка, за редким исключением, создали практически заново.

      Кардинально решили вопрос электроснабжения всех объектов. Кроме замены трансформатора на старой подстанции, построили новые подстанции на Узельге и на Молодежном, а также новые очистные сооружения. В решении всех вопросов энергетического блока активное участие принимали Юленков Юрий Петрович, Пензин Анатолий Иванович, Темников Юрий Сергеевич. Очень много внимания уделяли решению социальных вопросов, особенно строительству жилья. В поселке было всего четыре пятиэтажных дома, семь двухэтажных, а все остальные —одноэтажные, некоторые - барачного типа. Генплан, по которому велось строительство, безнадежно устарел. Заказать новый имело право только Управление архитектуры Челябинской области, а разрешение на строительство давал Госстрой. Строили только то, на что получали разрешение. У руководства рудника появилось большое желание начать строительство одно- и двухквартирных коттеджей. В то время малоэтажная застройка в городах и поселках городского типа вообще запрещалась. Чтобы строить, требовалось их обозначение в генплане и разрешение Госстроя. Вот и пришлось проявлять изворотливость, чтобы все эти вопросы утрясти, со всеми согласовать и получить разрешение. В заключение удалось в Челябинском облисполкоме добиться выделения финансов с планами подрядных работ по жилью. Наконец появилась возможность начать жилищное строительство. В первую очередь организовали строительство пятиэтажных домов вокруг площади с магазинами, аптекой, сберкассой, почтой. При проектировании и строительстве почти каждого дома предусматривался пристрой для социально-бытовых нужд поселка.

      С началом перестройки часть из них приспособили для других целей. Например, помещение, где сейчас размещается администрация поселка, предусматривалось отдать под Дом быта, часть площадей аптеки отдали под магазины и т.д.

      По существовавшим нормативам 35% от общего объема застройки жилья передавалось местным органам власти для распределения между учителями, медиками и служащими. Когда молодежь рудника выступила с инициативой начать строительство методом МЖК (молодежно-жилищного кооператива), комбинат сразу поддержал эту идею.

      Во-первых, возрастали объемы строительства, а во-вторых, вводимые жилплощади полностью оставались на руднике. Таким методом построили четыре пятиэтажных дома и много индивидуальных одно- и двухквартирных домов. В результате практически всю молодежь обеспечили квартирами. Такой способ строительства на комбинате прижился только в Межозерном, да и индивидуальные дома мы начали строить первыми на комбинате. Построили два детсада с плавательными бассейнами, плавательный бассейн в школе. Заасфальтировали территорию АТП, все улицы поселка, включая дворы в районе одноэтажных застроек, проложили асфальт до Учалов и до деревни Ложкино (предполагалось до Урлядов, но не успели). Асфальт укладывали везде, где это было можно и нужно. Была своя асфальтовая установка с дробильным комплексом и вся необходимая дорожная техника. Что касается финансирования, то здесь никаких задержек не было. Требовалось всего-навсего своевременно оформить заказ и подготовить необходимую документацию. Была еще идея канал р.Узельги завести в трубу, сверху засыпать землей и всю территорию превратить в бульвар. Решение все откладывалось, а потом вообще забылось из-за отвлечения средств на более важные объекты, так как за счет денег, выделенных на строительство Молодежного и Узельгинского рудников, стройка велась не только в Межозерном, но и на других объектах комбината, и в городе Учалы. Так, например, полностью обновили железнодорожное хозяйство комбината. Отремонтировали и проложили новые железнодорожные пути, выполнили электроцентрализацию, построили тепловозное депо и АБК на станции Комбинатской, расширили станцию Учалы, закупили новые тепловозы и думпкары, то есть обновили весь подвижной состав.

      В городе построили Дом пионеров, приняли долевое участие в строительстве здания Горкома КПСС, финансировали строительство сельхозобъектов и соцкультбыта. Оборудование для Учалинского рудника закупалось также за счет Молодежного месторождения. Газопровод Учалы-Межозерный в основном профинансирован за счет Узельги. Заасфальтировали улицы всех деревень Карагайского совхоза. Но эти деньги шли в счет взаиморасчета за земли, выделенные под строительство. Денег, выделенных на капитальное строительство, хватало. Но порой они использовались не всегда эффективно и не везде по назначению. Были просчеты и ошибки, связанные с человеческим фактором. Например, для закладки выработанного пространства по расчетам проектантов требовалось около 90 тыс.тонн цемента в год. Чтобы его не завозить, главный инженер комбината Хмелев А.П. загорелся желанием организовать производство на месте. Получив консультацию ученого в Свердловске, который определил стоимость строительства в 1,5 млн.рублей, он попросил меня уточнить цифру. По моим расчетам получилось 150 млн. рублей. Тогда мы ему предложили отказаться от этой затеи или пересмотреть проект в сторону снижения затрат. Изменив схему расположения технологических объектов, можно было сократить затраты на одну треть. Но он не согласился. Если ему в голову приходила какая-нибудь идея, то он продвигал её вперед, не считаясь ни с чьим мнением. В данном случае конечный результат получился плачевным: затратив колоссальные деньги, стройку за ненадобностью пришлось закрыть. Виновных, естественно, не было, потому что никто их не искал. Или другой пример. С 1970 года поселок снабжается хозпитьевой водой с участка «Контрольный», расположенного в 7 км на юг от поселка. По расчетам гидрогеологов запасы его рассчитаны на 40 лет. Благодаря подключению к сети дренажной скважины №7, качество воды которой соответствовало санитарным нормам (в настоящее время она не работает из-за истощения запасов) и вводу в эксплуатацию Северного водозабора с дебитом 400м3 в сутки, поселок и рудник пока снабжаются водой, хотя уровень воды в водозаборных скважинах уже достиг критической отметки. При составлении технического проекта такая ситуация просматривалась, поэтому водоснабжению посвятили отдельный раздел, где решалась проблема обеспечения водой не только поселка, но и города Учалы. Месторождение подземных вод, соответствовавшее требуемым условиям, нашли в 42 км от поселка, в бассейне реки Миндячки около деревни Каипкулово Учалинского района. Чтобы получить разрешение на использование данного источника пришлось идти на дополнительные затраты: дали согласие выполнить отводы и обеспечить водой все деревни, расположенные вдоль водоотвода. После этого без особых осложнений оформили требуемый земельный отвод и приступили к строительству. Уложили 42 км водовода в две нитки диаметром 320 мм, построили дорогу от поселка до водозабора, ЛЭП-35 КВ, насосные и подстанции, пробурили водозаборные скважины, закупили и завезли на склад все необходимое оборудование и начали монтаж. Оставалось только закончить монтаж оборудования и провести пробное испытание. Тогда бы и поселок , и город были обеспечены водой на много-много лет вперед, то есть решалась самая серьезная и капиталоемкая проблема. Но этому не суждено было сбыться. Беляев М.А. умер, а пришедший ему на смену Хмелев А.П. закрыл стройку. Закупленное оборудование распродал, ЛЭП разобрали, трубы раскопали и свезли на металлолом. Чем он руководствовался, никому не известно. За свое самоуправство он отделался малой кровью: его сняли с работы.

      Восстановить разрушенное теперь невозможно —слишком велик объем работы и велики затраты. Чтобы не оставить поселок без воды, сейчас только один выход —строить Урлядинский водозабор.

      Со сменой руководства комбината в разряд ненужных попали и другие объекты, строительство которых было начато или готовилось. В частности, выполнив проект, начали строительство профилактория на 100 мест по типу Учалинского, но с более обширным набором лечебных помещений. Начали возводить стены основного корпуса, построили хозблок, завезли практически все необходимые строительные материалы. Но внезапно поступила команда директора: остановить строительство, построенное разобрать и все материалы вывезти в Учалы.

      Успели выполнить проект расширения больницы, но начать строительство не дали.

      Совсем беспринципный случай произошел, когда пытались наладить устойчивую внешнюю связь. Связь в поселке была отвратительная, а с внешним миром ее практически совсем не было. После неоднократных поездок в Управление связи области нашли взаимоприемлемое решение. Они просили продать им по тем же ценам, что и другим потребителям, 60 тонн меди с тем, чтобы в Перми прокатать кабель и проложить кабельную линию связи Магнитогорск-Верхнеуральск-Межозерный. Всю работу брали на себя. От нас требовалось единственное —продать им вагон меди. По возвращении доложили Хмелеву А.П., он дал добро. Тогда позвонили начальнику Управления связи Челябинской области Уфимкину Анатолию Яковлевичу и, согласовав время встречи с директором, пригласили его в Учалы для рассмотрения и принятия совместного решения по обеспечению надежной связи в поселке. Уфимкин А.Я., уверенный, что директор заинтересован в решении данного вопроса, по приезду изложил ему цель своего визита. Хмелев же, как будто его подменили, отказался от своих обещаний и, не поднимая головы, заявил: «Нет. Не продам вам медь» и продолжил рассматривать свои бумаги, давая понять, что разговор окончен. На наши попытки напомнить ему о своих обещаниях и убедить изменить свое решение он даже не среагировал. Нам оставалось только встать и выйти из кабинета. Уходя, Анатолий Яковлевич сказал: «Коли так, то больше я вам ничем не смогу помочь». Так закончилась эпопея строительства внешней линии связи, в которую было вложено много труда и времени. Некоторые обыватели до сих пор задают вопросы: «Почему, когда была возможность, не решили те или иные социальные вопросы?» Отвечаю всем: «Лбом стену пробить невозможно».

      Другой участник строительства Узельгинского рудника Шилин Александр Артамонович вспоминает: «В 1976 году, после окончания Магнитогорского горно-металлурги-ческого института приехал в Межозерный для ознакомления с рудником и выяснения возможности трудоустройства (как запасной вариант). Если честно, то желания работать в карьере не было. У меня на руках был вызов из Норильского горно-обогатительного комбината, куда мечтали попасть выпускники всех горных вузов. Но, послушав, какие перспективы открываются у рудника в связи с освоением Узельгинского месторождения, и ознакомившись с рудником и поселком, мнение свое изменил. Так с первых дней свою трудовую деятельность связал с Межозерным рудником, где проработал по 2001 год включительно.

      С 1976 года по 1978 год работал горным мастером карьера «Объединенный», с 1978 года по 1992 год —начальником проходки шахты Учалинского горного участка №4 Березниковского СШУ треста «Шахтспецстрой», обслуживавшего Узельгинский рудник. С марта 1992 года по январь 2001 года —заместитель главного инженера Учалинского шахтостроительного управления. При строительстве подземных рудников самое сложное в работе - проходка и армировка стволов шахт. Несмотря на сложные горно-геологические условия и отсутствие опыта работы в таких условиях, считаю, что с поставленной задачей мы справились неплохо. Разумеется, были и нарушения правил ТБ, и производственные травмы с трагическими последствиями. О них до сего времени очень тяжело вспоминать и невозможно забыть. Были случаи со счастливым исходом. На ЦВС при спуске бригады звена Бокова Н.И. произошел сдвиг муфты между барабаном и редуктором подъемной машины. Бадья с проходчиками полетела вниз с направляющей рамкой по направляющим канатам с ускорением свободного падения. Только опыт электрослесаря подъема Мустафина Фарита, оказавшегося рядом и подсказавшего машинисту подъема, когда включить ТП, и мастерство машиниста спасли проходчиков от неминуемой гибели. Все отделались легким испугом.

      Никогда не забуду аварию, произошедшую на Скиповом стволе. Несмотря на произведенный тампонаж до отметки 230 м, на отметке 70 м ствола внезапно произошел прорыв воды, приток которого доходил до 300 м3/час. Проходчиков удалось вовремя поднять «на-гора». Ситуация создалась критическая. Вода, поднявшись на десять метров, остановилась. Но никакой откачкой посадить её не удалось. Даже если бы и удалось, то, откачивая такую массу воды, нельзя проводить проходческие работы. Понимал, что основная ответственность за ликвидацию последствий аварии лежит на мне, так как я начальник проходки. Меня волновала не только остановка проходки, хотя она была основной проблемой, но и простой бригады. Такие высококвалифицированные специалисты должны быть заняты и зарабатывать деньги для семьи. Идей всяких в голове было много. И вот после долгих размышлений и мучительных бессонных ночей, кажется, выбрал самую надежную, но очень дорогостоящую. Другого выхода не было. Это признали и другие специалисты, с которыми консультировался. Суть предложения заключалась в укладке подводной бетонной «подушки» под давлением. Высота ее получалась 16 м. Руководство управления и треста дали «добро». Составили проект, согласовали его с В.М.Лушпиным в институте и приступили к работе. После тампонажа проходчики вручную отбойными молотками прошли 16 п.м ствола диаметром 7м. Адский труд и колоссальные затраты! Зато навсегда ликвидировали прорыв воды на данном участке и спокойно закончили проходку ствола. Были и другие случаи. Об одном из них, думаю, стоит рассказать в назидание потомкам. В мае 1995 года при спуске в шахту ПДМ по вине обслуживающего персонала была нарушена армировка ЮВС. Бригада проходчиков Иванова А.А. участок протяженностью 120 п.м восстанавливала в течение пяти месяцев. Естественно, все это время через ствол никакие другие работы не проводились. Затраты вылились в круглую сумму. Это свидетель-ствует о том, что условия работы под землей не только тя-желые и опасные, но и требуют строжайшего соблюдения правил технической эксплуатации и техники безопасности. Любые нарушения могут привести к непредсказуемым по-следствиям. Поэтому, дорогие шахтеры, будьте осторожны!