До начала освоения Урала царской Россией долина реки Узельги была одним из самых благодатных уголков Урала, нейтральной полосой на границе между казахами и башкирами. Несмотря на очень плодородные земли и богатую фауну, населенных пунктов вдоль Узельги не было. Они начали появляться во второй половине восемнадцатого века. Интенсивное заселение началось в начале 19 века, после окончания Отечественной войны с французами.
      На расстоянии около 30 км появилось более 15 хуторов и деревень. До наших дней сохранились только три деревни: Александровка, Ложкина и Самара. Раньше вся долина была покрыта хвойными лесами, простиравшимися на юг и запад до горы Извоз и Белорецкого лесного массива. Река была полноводная, с исключительно чистой водой. Несметные богатства недр никому не были известны, поэтому никого они не привлекали. Сюда заходили только кочевники со своими стадами как с одной, так и с другой стороны.
      Отношения между ними были всегда миролюбивыми. На чужие земли никто из них не претендовал. Схожесть языка и единство вероисповедания исключали всякие враждебные чувства друг к другу. Если и случались стычки, то они в основном носили локальный характер и, как правило, завершались мирно. Как ни странно, причиной их в основном были одинаковые традиции и обычаи обоих народов. Те и другие занимались барымтой и воровством невест. Барымта - угон чужого скота, самое обыкновенное и очень распространенное воровство. Привлекательность его заключалась в том, что если преступников сразу не удавалось догнать, то после пересечения границы они оказывались в безопасности, так как преследование прекращалось. Угоняли скот вместе с пастухами, которые на чужбине становились рабами. Например, название деревни Казаккулово состоит из двух башкирских корней: казах (казак) и кул (раб). Видимо, первым жителем этой деревни был раб казах (это только версия). Угоняли в основном табуны лошадей из-за большей маневренности и быстроты перегона. Один из всадников скакал впереди табуна, указывая дорогу, а остальные, охватив полукругом табун, с гиканьем неслись вслед, заставляя развивать большую скорость. Животные, не сумевшие это сделать, отсеивались, и их оставляли. К барымте готовились заранее и очень основательно, поэтому в большинстве случаев она завершалась успешно. Это занятие было не только межнациональным, но и межродовым. При удобном случае угоняли скот и у своих, и у чужих. Короче, ради наживы не гнушались ничем.
      А невест воровали, чтобы не платить калым (выкуп). В те времена он был довольно высок. Обычно считалось нормальным, если жених имел возможность отдать за свою невесту 40 голов скота. А какого скота, зависело как от возможностей жениха, так и от того, из богатой или бедной семьи была невеста, какое было у нее приданое. Возможно, учитывались и другие качества невесты. В любом случае калым был нелегким бременем для семьи жениха, поэтому так развито было воровство невест, носившее межнациональный и межродовой характер.
      Об одном таком случае, характерном для того времени, рассказал мне однажды машинист экскаватора из Учалов. Фамилию и имя его, к сожалению, забыл. Мы с ним в 80-х годах отдыхали в профилактории комбината и жили в одной палате. Узнав, что я казах, он заметил: «А я башкир, но в моих жилах есть казахская кровь. Мой прадед в детстве мне рассказывал, как его дед, будучи молодым джигитом, проезжая однажды через казахский аул, увидел на окраине группу играющих детей. Ему очень понравилась одна маленькая девочка. Недолго думая, подхватил ее и погнал во весь опор на свою сторону, хотя понимал, что будет организована погоня и его могут настигнуть. Тогда расправа неминуема. Решение пришло быстро. Свернул с дороги в соседнюю рощу, нашел ложбину, уложил своего коня, чтобы не было видно с дороги, а девочке завязал рот. Действительно, погоня была организована очень быстро, но преследователи проскакали мимо. И только после того, как они вернулись назад, молодой джигит поднял коня и вернулся в свой аул».
      Его мать занималась воспитанием девочки до совершеннолетия, после которого он женился на ней. Первый раз привез он жену к ее родителям после рождения третьего ребенка и получил благословение.

      Такие вещи случались с обеих сторон и никогда не вызывали вражды или мести. Наказывались только пойманные на месте преступления.
      В некоторых казахских селениях до сих пор не отказываются от этой традиции. Сейчас это делают, чтобы отказаться от лишней волокиты и ненужных расходов, но только с согласия невесты, без которого подобные явления по современным законам уголовно наказуемы.
      Но иногда между казахами и башкирами возникали и серьезные конфликты, заканчивавшиеся большим кровопролитием. Существует много легенд, повествующих о столкновениях между этими народами. Одну из них нам рассказал наш отец в 1943 году, когда мы, перебираясь из Вятского в Перепелкино, проезжали мимо Безымянной горы, расположенной на западной окраине деревни. Казахи ее называют Тогыльме, что означает «сыпучая гора». Ее южный склон очень крутой и сложен из рыхлых отложений, поэтому по нему постоянно осыпается порода. У подножия горы рядом с дорогой раньше было большое мусульманское кладбище. Правда, оно не было огорожено, но на каждой могиле были выложены каменные надгробия, четко указывающие на наличие захоронений. Остановившись около кладбища и прочитав молитву, отец поведал эту легенду: «Давным-давно один башкирский джигит по имени Вакиль влюбился в Алтынщащ, дочь казахского хана. Он понимал, что добиться ее благосклонности никак не сможет, так как она была из очень знатной и богатой семьи. В те времена придавалось особое значение выбору супруга из своего круга. Но и отказываться от своей любви не хотел. Чтобы испытать свою судьбу, Вакиль нанялся в работники к хану, но все попытки сближения были отвергнуты девушкой.
      Затаившись, он стал ждать удобного случая, чтобы ее выкрасть. Однажды, когда все взрослое мужское население племени уехало далеко на несколько дней по случаю большого торжества, связанного с родословными обычаями, Вакиль решил, что наступило самое подходящее время для осуществления своей мечты. Прискакав в родной аул, собрал большую дружину и убедил всех не упустить возможность захватить хорошую добычу, так как все мужское население племени отсутствует. Для себя просил только красавицу Алтынщащ. 
      Алтынщащ была не только красавицей, но и хорошей наездницей. Когда ей сообщили, что приближаются башкиры, она, сев на скакуна, успела скрыться. Лучшие джигиты бросились за ней в погоню, но безуспешно. Меняя по дороге коней, она доскакала до своих сородичей и сообщила им нерадостную весть.
      Башкиры, увидев обилие добра, потеряли всякую бдительность. Вместо того, чтобы, захватив трофеи и своевременно скрыться, устроили пир. Резали скот подряд, без учета св   оих потребностей, кумыс лился рекой. С ягнят, стоявших на привязи, заживо снимали шкуры. Разгул продолжался несколько дней. Насытившись, довольные содеянным, захватив большое стадо животных, медленно выступили обратно. Но, как оказалось позже, они слишком много потеряли времени, за что впоследствии жестоко поплатились.
      Казахи, собрав все боеспособное население, настигли своих врагов где-то за пределами восточной границы нынешнего Верхнеуральского района. Завязалось кровопролитное сражение. Естественно, успех сопутствовал казахам, так как их было больше, и они были лучше подготовлены, а главное - горели желанием мести за содеянное. Башкиры с награбленным добром стремились быстрее добраться до границы. Там было их спасение.
      Битва длилась дотемна. На ночь обе стороны отступили, чтобы привести свои ряды в порядок и отдохнуть. К казахам подоспела подмога, и башкиры, побросав захваченные трофеи, устремились к своей границе. Но их вновь настигли.
      Силами башкир командовал Давлет-батыр, выступивший в поход с восемнадцатью сыновьями. Еще накануне первого сражения во сне он увидел, как волки в одном логу задрали семнадцать баранов, а в другом – одного. Проснувшись, собрал своих сыновей и рассказал про это. По его мнению, такой сон ничего хорошего не предвещал. Чтобы сохранить свой род, решил самого младшего сына отправить домой. Сон оказался пророческим: все его сыновья погибли, а сам, благодаря огромной физической силе, остался жив.
      Предводителем казахов был Тулеген-батыр, которого отличала молниеносная реакция. Основным вооружением у всех были луки со стрелами, ножи и шокпары (длинные сухие березовые палки с круглым утолщенным концом). Физически сильные и ловкие джигиты ударом шокпара насмерть сражали любого человека. В ближнем же бою использовали специальные нагайки (камшы), где в качестве сердцевины вместо ремня использовали свинцовые стержни. Тулеген-батыр, например, успевал одновременно пользоваться шокпаром и нагайкой.
      Второе сражение произошло на Балаганной горе. Казахи ее называют Кан-Тюбе, что означает «кровавая гора», ибо после сражения, по преданию, вершина горы и ее склоны были залиты кровью.
      Третье и последнее сражение, по рассказам очевидцев и оставшихся в живых участников, произошло на Вятской горе. Как передает легенда, по южному крутому склону кровь текла рекой. Погибших было очень много. Раньше об этом можно было судить по надгробным курганам. К сожалению, они не сохранились. Прибывшие на место последнего побоища аксакалы и правители с обеих сторон, прекратили кровопролитие. Договорились в дальнейшем не допускать подобного. Всех погибших по обоюдному согласию похоронили вместе на местах сражений со всеми почестями. Главный же виновник трагедии погиб в первом бою. Его похоронили отдельно, без почестей. Место его захоронения никому не известно».
      Возможно, не всё, что описано мною, соответствует действительности. Но я старался изложить так, как передавалась эта легенда моим отцом Шамарбаем Низамовичем, его двоюродным братом Жумагужы Сундетбаевичем, и другими аксакалами. То, что такая трагедия в этих местах когда-то разыгралась, очевидно. Об этом свидетельствуют старые захоронения в местах былых сражений. Такие кладбища у мусульман раньше не огораживали и за ними не следили. Тем не менее, в течение многих столетий они хорошо сохранились, и никто не нарушал покой усопших воинов. Однако с развитием цивилизации люди потеряли чувство уважения к традициям и культуре других народов. Казалось бы, кому мешали могилы погибших на войне. Нет, нашлись «умные» деятели, которые во время добычи щебня одновременно собрали все камни с надгробий, через кладбище открыли дорогу, и теперь невозможно определить, где оно было. Люди, совершившие такой акт вандализма, видимо, не представляли, насколько это аморально и омерзительно. Такое отношение к местам захоронений в нашем районе не единственное.
      Люди старшего поколения хорошо помнят, что на северной окраине города также было кладбище. Но кому-то это место очень понравилось, и его отвели под строительство ремзавода и жилых домов. У людей, принявших такое решение, видимо, какие-то уродливые, нечеловеческие формы мышления, не способные отличать допустимое от недопустимого. И каково же людям, проживающим в этих домах? Что они чувствуют?! Это крайняя степень бескультурья и неуважения к традициям и обычаям других народов. Да и мусульмане тоже хороши: никто не воспротивился и не восстал против такого акта вандализма. Так постепенно происходит падение нравственности. Кроме того, подобными действиями подается плохой пример подрастающему поколению. Вседозволенность и неуважение одной стороны всегда вызывают соответствующую реакцию другой. Об этом никогда нельзя забывать, если мы хотим мира и покоя.
      Какие бы конфликты ни возникали между казахами и башкирами, они всегда жили в мире. Так продолжалось много веков вплоть до начала освоения или, проще говоря, колонизации Урала и Сибири царской Россией. Мирные отношения между двумя народами никак не устраивали ее. Она привыкла править по принципу: «Разделяй и властвуй!». Это и явилось причиной крупных межнациональных сражений, приведших, в конце концов, к «добровольному» воссоединению Башкирии с Россией и покорению Казахстана, что позволило начать освоение богатейших недр Урала. Одновременно для охраны государственной границы начинается строительство оборонительных сооружений и заселение долины реки Узельги.
      Первый населенный пункт здесь появился в 1754 году. Основали его переселенцы из Свияжского уезда Татарии, высланные за участие в движении против власти царя. Для постоянного проживания им отвели место в 20 км от Яицкой крепости, вверх по течению реки Узельги, на ее левом берегу. Сразу прибыли 300 семей переселенцев. Свою деревню они назвали Ужайли, что означает, по версии краеведа Мухамедьянова Р.А., «благодатное место». Место, действительно, было очень благодатное. Кругом леса, река, сопки, плодородные земли - все, что нужно для успешного занятия земледелием. А земледельцами они были отменными, что впоследствии доказали своим трудом. Позднее деревню стали называть Слатинкой, по фамилии помещика, выкупившего земельные участки после отъезда ужайлинцев. Все мужское население переселенцев было переведено в казачье сословие. Им вменялась в обязанность охрана государственной границы. Судьба переселенцев сложилась довольно драматично. Деревня несколько раз горела. После строительства Урлядинского редута надобность в охране границы отпала. Оставшиеся без работы люди стали постепенно разъезжаться, и в конце концов осталось всего пять дворов. В 1956 году переехал в деревню Ложкина последний житель Гибай Габдильнасирович Сайфуллин. Слатинка перестала существовать.
      Как бы ни складывалась судьба ужайлинцев, они служили Отечеству честно и свой долг выполнили до конца. Потомки первых переселенцев разъехались практически по всей России. Особенно много их осело в Магнитогорске, Челябинске, Верхнеуральске, Ново-Ахунове и других населенных пунктах области. Однако, по сей день они не забывают свою малую родину и периодически собираются на берегу Узельги, где когда-то проживали их предки. Последний сбор состоялся в 2006 году. Только из рода Сайфуллиных прибыли 125 человек. Каждому из них было что вспомнить и рассказать о своих предках. Среди потомков первых переселенцев было много известных людей. Так после окончания первой мировой войны полными георгиевскими кавалерами вернулись братья Гатаулла и Гайнулла Сайфуллины. Судьба распорядилась так, что в гражданскую войну они оказались по разные стороны баррикад.
      В годы Великой Отечественной войны отличился Ахмадулла Сайфуллин, сдавший вместе с другими охотниками, на заготовительный пункт столько шкур лис и волков, что денег от реализации пушнины хватило купить целый истребитель для фронта. Много среди Сайфуллиных заслуженных работников сельского хозяйства, промышленности, науки и культуры. Но нам не все о них известно. Возможно, сегодня среди них найдется человек, который займется поиском и описанием успехов и достижений членов своего рода. Из людей своего поколения хорошо знаю братьев Гадиля и Наиля Сайфуллиных, которые всю жизнь проработали в Карагайском совхозе и всегда ходили в передовиках.
      Гадиль Гибаевич, начав трудовую деятельность трактористом, дошел до заместителя директора совхоза. Долгое время работал управляющим многих отделений совхоза. В настоящее время на заслуженном отдыхе. Род Сайфуллиных очень многочисленный. Кстати, к этому роду причисляет себя известный в районе краевед и журналист Мухамедьянов Рашид Абдуллович, подготовивший очерк о последнем сходе ужайлинцев.